Руслан Цримов. Метаморфозы TS.
– Нальчик: Издательство М. и В. Котляровых, 2005.
Слава Лён. Ре-цептуальный сериал в контексте постмодернизма.
– Нальчик: Эль-Фа, 2005. – 148 с.
Два прекрасно выполненных альбома художника TS. Первый – «Метаморфозы TS» – дополнен мистической автобиографией художника, второй – «Ре-цептуальный сериал в контексте постмодернизма» – многостраничным комментарием московского поэта и искусствоведа Славы Лёна. Слепящий глянец страниц…
TS – означает Транссущество и – одновременно – художника Руслана Цримова. Конечно, свою жизнь Руслан начинал обычным человеческим существом: родился в селении Псыгансу Урванского района в Кабардино-Балкарии, учился в Карачаево-Черкесском педагогическом институте, работал на БАМе, жил в коконе предвзятых мнений и общепринятых иллюзий… Затем произошли метаморфозы, и из «коконосущества» – выражение самого художника – появилось Транссущество. Ну, как не поделиться опытом о таком превращении?
 Мировоззрение художника легко укладывается в несколько строк: жизнь есть постоянная транс-грессия, транс-восхождение, транс-существование, прогрызание оболочек, движение по концентрическим кругам Бытия. Пространство каждого следующего Круга все больше, протяженней, разнообразней. Время прохождения следующего Круга – все меньше. Каждый Круг – качественно новое пространство. Опыт освоения предыдущего пространства непригоден для последующего… Кажется, идея духовного развития во всех ее формах, прохождение последовательных стадий роста, петлистость духовной эволюции никогда еще не выражались с такой первобытной мощью, с использованием всего могучего арсенала абстракционистской живописи…
Творчество художника распадается на несколько серий. Каждая серия – настойчивое, находчивое, разнообразное варьирование какого-то элементарного, архаичного, фундаментального символа. Это знаковая цепочка, убегающая в двойную бесконечность культурно-исторической перспективы. «Распятие», «Материнство», «Музыкант», «Женщина», «Адам и Ева», «Цветы», «Древний танец», «Трансформации Квадрата Малевича» напоминают струи, выбрасываемые из единого сияющего центра, раскаленные плевки гейзера. Символ вечен и трансфеноменален. Потому изображение символа напоминает осаду одной и той же неприступной цитадели. Девять штурмов – девять картин серии «Распятие», девять кругов духовного роста.
Серия «Трансформации Квадрата Малевича» занимает в творчестве художника особое место и может считаться первичной. Руслан Цримов считает, что выставка «0.10» ознаменовала конец живописи в художественных образах и – одновременно – знак начала семиотической, то есть знаковой живописи. В 1915 году в Петрограде Казимир Малевич поставил супрематический крест на образной живописи, после чего писать в образах стало невозможно.
Казалось бы, странная любовь для сторонника идеи духовного роста! Свою работу Малевич называл «иконой нашего времени». «Черный квадрат» выставлялся на подставочке в углу – так, как принято вешать икону. Как таковой «Черный квадрат» – полная противоположность идеи развития. Это иконическая неподвижность, заледенелость небытия, нуль-форм, нуль-цвета, нуль-движения, вакансия чувства, красоты и смысла… Да и сам художник рассматривает «Черный квадрат» как продолжение цикла декораций Малевича для спектакля «Победа над солнцем» – как знак поражения солнца. Сама заключенная в этом сгустке ночи энергетика указывает на сверхзадачу, – как ее понял Руслан Цримов, – трансформировать «Черный квадрат» насколько это возможно по всем направлениям. А вот перекодирование «Черного квадрата» порождает уже подобие таблицы Менделеева знаков – упомянутые серии…
Как мог один из самых последовательный и ярких современных абстракционистов сформироваться в Кабардино-Балкарии, в полной изоляции, на периферии культурной жизни? Никем так до сих не исследован вопрос: насколько мусульманский мир вообще благоприятствует абстракционизму? И как слова Малевича о том, что «новое искусство выключило лицо человека, как выключили изобразительное в азбуке китайцы», соотносятся – если вообще соотносятся – с запретом ислама на изображение лица? Впрочем, едва ли эти и другие благоприятные обстоятельства сыграли бы роль, если бы не русский художник Михаил Шемякин, который, будучи в Кабардино-Балкарии – родине своего отца – увидел живопись Руслана, почувствовал ее самобытность и стал буквально одержим идеей познакомить с его творчеством любителей живописи…
Желание известного культуролога Славы Лёна прояснить смысл творчества кабардинца также закономерно. Талант художника вообще не часто соседствует с дарованием искусствоведа. Художника влечет смутный порыв, творческая одержимость, – как говорят, «инспирация». Энергии, образы, знаки жаждут воплощения, рвутся на полотно, ищут канала в сознание. Художник всегда немного медиум. Напротив, искусствовед – это исследователь, чье кредо – рациональный метод. Редко теоретический интерес становится вдохновением для художника. Хотя и здесь русские авангардисты всегда были исключениями…
Существует предрассудок, культивируемый, по-видимому, искусствоведами (кому это выгодно, кроме них?), что картины абстракционистов не могут быть поняты и адекватно оценены без ключа в виде манифеста, многостраничного комментария или целой эстетической теории. Как вымученно, нарочито и неопытно интерпретировали во все времена художники собственное творчество! Что путного, например, сказал Кандинский о своих картинах – этом чудном вареве из эмбрионов и геометрии? Да ничего!
Есть художники, которых не запеленать в академическую терминологию. Руслан Цримов самобытен и монолитен, как горы Кавказа. Серии художника – осколки мира в фасеточном глазу Транссущества, особая форма духовного зрения, сырая фактура и обнаженные нервы – крепкое вино, козий сыр, горный воздух, размашистый жест, густая краска … Какое странное впечатление на этом фоне производит рахитичное бряцание доспехами: ре-цептуализм, рефлексия рефлексии, распредмечивание распредмечивания, принцип амеметизма, метастилистика, бумгартовская эстетика прекрасного, хайдеггеровская эстетика истины-алетейи!.. Ведь, перефразируя известную остроту, словом «ре-цептуализм» не убить даже кошку, не то что переделать мир…
Все было проще, как описывает художник в своей автобиографии: «Однажды, прогуливаясь по залам музея имени Ганибалова внука, Транссущество решило останавливаться только у тех картин, которые окажут на него воздействие. Прошагав по всему музею, Существо открыло, что немногие художники – до последователей Моне – останавливали его… Начиная с импрессионистов, ощущалась мощная пульсация информационно-энергетического поля Земли. Все остальные картины и скульптуры не пульсировали…» Некритическое восприятие предшествует пониманию. Гений воздвигает грандиозное сооружение, не заботясь о фундаменте. И интегральный человеческий опыт ничего не может изменить в этой констатации…
Пока искусствовед вещает, художник творит свой личный миф: «Вначале было Великое Ничто. Однажды в Нем зарождается энергия. Она дает начало Миру. В этом Мире появляется солнечная система. На каком-то этапе планета Земля входит в зону Жизни, образованную пульсирующими, интерферирующими энергетически каналами. Через некоторое время Жизнь на Земле происходит посредством земных человеческих существ. Саморефлексия Жизни создает определенный тип человеческих существ – транссуществ, через которых сохраняются и передаются ощущения и понятия о жизни...»
http://www.litrossia.ru/article.php?article=421 |
