Алина Александровна Витухновская (р. 1973) – поэт (а также прозаик и эссеист). Автор книг: «Аномализм» (1993), «Детская книга мертвых» (1994), «Последняя старуха-процентщица русской литературы» (1996), «Собака Павлова» (1996; 1999), «Земля Нуля» (1997), «Роман с фенамином» (1999) и «Черная икона русской литературы» (2005) и других. На немецком языке вышла книга «Schwarze Ikone» (2002). Стихи переводились и публиковались в немецкой, французской, английской, шведской и финской прессе. В 1996 году награждена литературной стипендией Альфреда Топфера (Германия). Член Союза писателей Москвы, почетный член русского ПЕН-клуба. Проповедует в своем творчестве идеи «Уничтожения реальности» и «Диктатуры Ничто».

Кризисное состояние всех форм оппозиции в России сопряжено с активным брожением в умах. Острый запрос на идеологию будущего вызывает к жизни огромное количество фантомных схем и представлений, роящихся и безжалостно разящих друг друга в пространстве Интернета.

Любые, даже самые экзотические, формы политической мысли пройдя через сито дней неизбежно превращаются в приправу, в пряности, в компоненты этой великой окрошки, имя которой — жизнь. В конце концов, идеи, не ставшие «локомотивом истории», вполне могут стать занятной частью истории культуры.

 Яркий представитель нонконформистской богемы Алина Витухновская не раз пробовала себя в роли общественного деятеля. В последнее время ее имя все чаще упоминается в связи с экзотической доктриной так называемого национал-либерализма. Как большинство политических движений, произрастающих «снизу», национал-либералы имеют рассеянную, сетевую структуру, но есть и объединяющая, знаковая фигура нового движения – это Алина Витухновская, беседу с которой мы публикуем.

– Алина, в чем, по-твоему, главная причина неудачи, постигшей оппозицию в 90-е и нулевые годы?

– В первую очередь надо определиться с термином «оппозиция» – в 1990-е годы люди заблуждались относительно своих политических взглядов, будучи зомбированными насаждаемым со всех сторон «креативом» – так называемым воздухом свободы, который не являлся свободой…

В чем же состояла неудача оппозиции? В том, что она дала себя обмануть!

Общее место, что Россия – женщина: любите березки, водите хороводы, как предлагают некоторые триколоровые маги… Россия – женщина, матушка, родина-мать – все эти образы, мягко говоря, устарели. А по сути, я считаю, что они были навязаны русскому народу как содержащие некое политически подавляющее начало. Это такой русский народный фрейдизм – власть как система подавления в лице женщины и в лице матери. Эта «женщина» и эта «мать» не есть подлинная Россия. Эта женщина-мать есть власть, прикидывающаяся бабой и вынуждающая быть бабой народ.

В первую очередь оппозиция проиграла потому, что она поддалась этому влиянию, оказавшись той самой бабой – душевной, доверчивой, ведомой, полной иллюзий и нуждающейся, как всякая женщина, в неком – вполне определенном! – указующем персте и в некой, что называется, инициативе сверху.

Поэтому мы с порога отвергаем фрейдистские понятия типа «революции сверху». Революция может родиться только снизу – как живая народная воля. Революция сверху просто невозможна, потому что это не революция, а имитация.

– А что же было в 90-е годы – революция или имитация?

– Революция сверху, она же революция слева – а вовсе не справа и не снизу, как многие искренне заблуждаются.

Давайте вспомним фильм «Асса», питерский рок-клуб, восходящие ростки русского рока (где он сейчас?), огромное количество неформалов (помните словечко?), концерты и некий протестный дух, которые и были инициированы в комитетах комсомола по указке руководящей и направляющей партии, о чем весьма подробно писал и пишет Сергей Жариков. Власть очевидно понимала свою слабость и пользовалась теми возможностями, которые предоставляла ей ситуация.

– И что же?

– Если мы будем говорить на примерах рока, русского рока, то об этом также писал Жариков и я с ним полностью согласна. И московская «Рок-лаборатория», и питерский рок-клуб курировались комитетами комсомола. И две эти организации по качеству музыки и по поведению лиц в них задействованных весьма отличались.

Московский рок был оригинальным и свободным, по крайней мере 60 % групп были таковы… и где сейчас эти группы, где московский рок, вскормленный Жариковым? Кроме Макса Покровского, обсусленного прессой, мы и вспомнить никого не можем. Многие вообще уехали. Я думаю, это произошло потому, что талантливые люди просто не смогли выполнять тот самый госзаказ: гнать народ на фейковые баррикады, проповедовать нужные в данный момент режиму идеи и подчиняться, подчиняться до одури.

Совершенно другая ситуация складывалась с питерским рок-клубом – все еще живы, живы, живы и жить будут вечно, как и вся советская номенклатура, это люди, которые тысячу раз поменяли и предали свои взгляды, изменили свои тексты, лозунги. И речь здесь не идет о мировоззренческом надломе, в этом случае они написали бы новые, совершенно другие тексты. Костя Кинчев здесь характерный пример: в маске анархиста поет «кради, убивай», десять лет спустя в маске православиста – «не убей, не кради, молись, постись, слушай радио Радонеж». И называть всю это музыку «русским роком», хотя это понятие дискредитировано само собой, просто язык не поворачивается. Это не русский рок, а постаревший комитет комсомола на выезде.

– В 1980-е годы был возник такой феномен как Сергей Курехин. А Дугин репейником прицепился к нему и часто выступал от его имени. Всех это смешило и только…

– Не знаю, кого это смешило. Я оцениваю ситуацию постфактум: безусловно, Курехин гениальный музыкант и персонаж – у нас таких раз-два и обчелся – попал в положение актера, которым управляют некие темные арлекины под видом светлых и правильных. И его, в конце концов, бросили – я помню разговоры, ходившие после его смерти – «сам виноват, связался с фашистами» – в таком роде. А такие высказывания недостойны приличного человека. Да и Курехин был не в курсе дела!

Начнем с азов. Где мы жили? И где мы живем? В самой скучной в мире стране! Шопенгауэр что-то об этом писал, но Шопенгауэр не жил здесь, в самой скучной стране мира. Творческий человек не мог оказаться вне политики, ведь драйва не было ни в жизни, ни в так называемом искусстве. Появление Курехина на линии с политическими радикалами естественно. Другой вопрос – качество этих самых политических радикалов. Курехин хотел в чем-то поучаствовать, в чем-то запредельном, но мы же живем в стране трусов. В результате он умер от тоски. А интеллектуальный потенциал Дугина не давал ему того влияния на политическую ситуацию, которого бы ему хотелось.

Слияние Дугина с Лимоновым и затем с Курехиным было неизбежно. Иногда люди нужны друг другу для чего-то. А в Курехине было нечто очень мягкое и очень женственное. Евразийство само по себе очень женственное как следствие насилия. Суть этой парадигмы – мы такие особенные и у нас выхода другого нет, «иного-не-дано», не Европа, не Азия, не мышонка не лягушка, а неведома зверушка. Так рассуждает баба, а не политик.

Баба всегда исходит из того, что есть. Политик меняет ситуацию под себя. Политик делает ставку на Время, баба делает ставку на территорию. Чисто бабская ставка – евразийство: ни пяди не отдадим. Это навязывали здесь. Но к чему территория, которая не приносит пользы народу, к чему государство, которое не работает на благо народа? Но такими вопросами политики-бабы не задаются. Плюс бабы никогда не отличались разборчивостью и не имели понятий чести и благородства – и это тоже «евразийство»… Когда Россия станет мужчиной, нам будет нужен тестостерон и ясный взгляд на вещи. Идеи, а не приспособленчество.

– То есть долой колониализм, вице-королей на эшафот?

– Как угодно можно трактовать. Политик – это персона, знающая, что она есть. И есть здесь и сейчас. В фильме «Хранители» герой говорит в тюрьме: «Это не меня с вами заперли, это вас со мной заперли». И вот так мы и скажем кремлевской власти.

Правящий класс установил квазифашистский режим. Почему? Да потому что у власти нет другого выхода. Она накачивает мускулы (опять-таки к вопросу о женском!), открывает курсы кройки и шитья, демонстрирует всяких модельеров-зайцевых в непотребных уже количествах. Когда государство (или квазигосударство) находится в критической ситуации оно начинает становиться фашистским, либо создавать имитацию фашизма. Имитацию, так как у него нет сил, чтобы стать реальной властью и отстроить реальный фашизм, тоталитаризм. Это государство-имитация. Можно назвать этот строй гламурным авторитаризмом. Его так и называют. В чем он проявляется? Он проявляется в отсутствии свободной демократической прессы, в отсутствии свободного гражданского общества, в том, что выборы были нелегитимными (об этом не заявлял только ленивый), в направленном развале остатков советской экономики и нищете, которая позиционируется властью как некое благо. БЛАГО! Думаю, достаточно. Мы становимся закрытым государством и игнорируем нормальные европейские связи.

– Чем национал-либерализм отличается от классического либерализма?

– Либерализм – это учение о развитии через свободу. Национал-либерализм – это учение о национальной свободе. Это этап на пути к созданию политической нации.

– А что такое национал-демократия?

– Примерно то же самое. В этих сообществах идеологически близкие люди. Я не претендую на бренды. Просто этих людей я считаю вполне адекватными.

Национал-либерализм – это квинтэссенция политических требований к государству со стороны вменяемых нерабских людей. Если в стране нет свободного общества, нет ни одной социальной группы, способной защитить свои политически и экономически, то социальные группы можно не принимать во внимание. Есть отдельные люди, к ним мы апеллируем.

И потом, мы не рассматриваем конфедерализацию РФ как единственно возможный вариант, но ведь и такой поворот событий возможен…

– Распад РФ происходит явочным порядком, в текущем времени. Это косвенно признал даже президент. Но как мы обеспечим мобилизацию общества на решение назревших проблем?

– Люди, массы, народ не имеют того значения, которое имели в прежние времена. Индивидуумы имеют, да. Насчет них у меня вопросов нет. Революция, восстание, изменение ситуации – это вопрос и волевой, и технический. Три человека делают революцию, потому что она им нужна. Все остальные действуют, потому что их вынуждают к этому экономические или иные обстоятельства. Я ориентируюсь на людей, которых подвигли на действие идеологические убеждения.

– И каковы конкретные методы?

– Отдать инициативу людям на местах. Мне перестали нравиться термины «горизонтальные» и «вертикальные» связи. Можно при желании повалить пирамиду и горизонтальные связи опять станут вертикальными.

Чтобы устранить проблемы, существующие в России, достаточно снять с ее плеч колониальную, азиатскую, нелегитимную, наглую, навязчивую, зависимую и сомнительную власть. Все остальное решается людьми на местах. Власть и решения – народу. Деньги – народу. Экономические проблемы разрешает народ в каждом своем регионе. Каждый регион самостоятельно решает находиться ему в составе федерации или нет. Все это решается народным региональным волеизъявлением. Но решается это не властью, а людьми на местах. И, конечно, должна быть избрана новая власть в виде представительного органа, с теми полномочиями, которыми его наделит народ.

– Но как быть с социальными гарантиями?

– Тоталитарная диктатура всегда начиналась с социальных гарантий... Мы против спекулирования социальными гарантиями в любой форме. Социальный гарантии могут быть только у раба, у вышколенной дворни.

– Это какой-то социал-дарвинизм…

– Мне кажется, этот термин давно устарел и в данном контексте совершенно неуместен. «Социал-дарвинизм» – это реанимированный термин, которым в совке обозначали свою ненависть к капиталистам. А если говорить о социальной жестокости вообще, то более социально жестокой страны, чем Эрефия нет. Ни в одной стране мира не относятся к человеку с таким цинизмом. Странно говорить об этом мне, не гуманистке, но я говорю о фактах.

В свободном обществе гарантии возникают естественным путем. А выдача социальных гарантий государством является прямым унижением народа и его порабощением. Со стороны государства. Это народ волен предоставлять или не предоставлять по собственному желанию государству и бюрократическому аппарату социальные гарантии, а не наоборот. А технически вопрос социальных гарантий может быть решен квалифицированным экономистом примерно за час. В общих чертах – надо подсчитать тот ущерб, который нанес режим гражданину. А решение вопроса о собственности должно начинаться с реституции.

Кто-то из французов говорил, что велик будет тот, кто овладеет молчанием масс. Мы должны овладеть молчанием масс, ибо иначе даже самая сверхценная идея превращается в белый шум для белых зомби.

Беседовали Михаил Бойко и Сергей Рютин

http://zavtra.ru/cgi//veil//data/zavtra/09/831/51.html